В московском парке «Сокольники»  есть Дом детского творчества, похожий на большой сказочный дворец. Тут и вправду можно попасть в сказку, и даже превратиться в Питера Пэна или Незнайку, Герду или маленькую разбойницу. И что самое удивительное, совершает эти чудесные превращения бывшая актриса РАМТа Татьяна Аксюта, ведущая здесь детскую театральную студию. Благодаря своему знаменитому педагогу, ребята не только пробуют себя в актерской профессии. Татьяна Владимировна учит их быть и хорошими зрителями.

– Татьяна Владимировна, как Вы попали в педагогику?

– Да ведь это же была моя мечта. После школы я хотела учиться в Педагогическом институте имени Ленина на историческом факультете. Два года туда поступала, и оба раза мне не хватало полбалла. Над моим столом висели два листа ватмана, на которых были написаны даты – их нужно было знать при сдаче экзаменов. И когда на третий год после окончания школы я посмотрела на них, то поняла, что мне уже не так хочется начинать сначала. Тогда же я случайно встретила родственницу одного моего одноклассника, которая заканчивала в это время режиссёрский факультет и пригласила меня на роль девочки в свой дипломный спектакль «Валентин и Валентина». А потом и говорит: «Ты знаешь, из нашей студии в театральный все поступают. Давай тоже!» – помогла мне с программой, и я поступила. И вот сейчас, закончив свою театральную деятельность, я вернулась к тому, с чего начинала.

– Как появилась Ваша драматическая студия?

– Я помню, что пришла сюда просто так. Думала, поработаю полгодика – все равно нечего было делать. И задержалась. Нашей студии уже восьмой год. Те дети, которые пришли сюда в десять лет, сейчас уже школу заканчивают – выросли вместе со студией на моих глазах.

– Не каждый режиссер драмкружка водит своих подопечных в профессиональный театр. Почему это делаете Вы?

– Мне хочется, чтобы они получали больше эмоций, чтобы учились и думать, и чувствовать, и проявлять свои чувства.

– А как Вы выбираете спектакли для просмотра?

– Я знаю репертуар всех театров. Ориентируюсь на свой вкус. Обычно смотрю постановку перед тем, как повести детей. Однажды мы пошли со старшей группой смотреть «Иисус Христос – суперзвезда» в Театр Моссовета. Я его, к своему стыду, до этого не видела, знала лишь, что это рок-опера, но не думала, что что-то особенное. А оказалось – чудный спектакль.

Что касается ТЮЗа, там не очень хороший зал, однако, может быть, мы сходим и туда – на «Питера Пэна», мы как раз его недавно поставили.

Вообще, у меня есть идея посмотреть те спектакли, которые мы ставили, чтобы ребята сравнили, как их роль сыграл настоящий актер. Я помню, мы в моем детстве ставили школьный спектакль «Горе бояться – счастья не видать», а потом пошли смотреть спектакль с тем же названием в ЦДТ, сели в пятый или шестой ряд и смотрели оценивающе. Я думаю, мои ребята будут смотреть так же.

– А Вы сами смотрите спектакли как обычный зритель или как профессиональный?

– Когда я сама была актрисой, нам в театр ходить было некогда. В РАМТе (тогда Центральном детском) у меня иногда было по тридцать два спектакля в месяц. Когда же ушла в декрет, возможность смотреть спектакли, наконец, появилась. И я, конечно, их смотрела как все зрители: и плакала, и смеялась. А сейчас бывает по-разному. Многое смотрю с точки зрения режиссуры – мне теперь это больше интересно, чем актерское мастерство. Подмечаю оригинальные ходы, придумки. Но когда игра актеров захватывает, перестаю следить за этим и снова превращаюсь в обычного зрителя. Меня легко рассмешить. Иногда одна в зрительном зале смеюсь – не могу удержаться. Я зритель самый благодатный.

– А Вы учите ребят выбирать спектакли?

– Специально нет. Но я приучаю их к тому, чтобы они отличали сиюминутное от настоящего. (Например, со старшими проводим поэтические вечера: читаем Ахматову, Цветаеву, других поэтов Серебряного века). Думаю, они и сами потом это будут делать – в том числе и выбирая спектакли.

– Что Вы собираетесь посетить вместе в ближайшее время?

– Со старшими хотелось бы посмотреть «Приглашение на казнь», чтобы они к Набокову прикоснулись, дальше смогли его читать, знали о таком авторе. Они же очень многого не знают. Ещё, возможно, сходим на «Мастера и Маргариту».
Мы ставим сейчас «Сон в летнюю ночь», поэтому постараемся попасть на все спектакли по Шекспиру, которые идут в Москве, например, «Ромео и Джульетта» во МХАТе, «Много шума из ничего» в Театре им. А. С. Пушкина. Мне хочется, чтобы они в шекспировский стих погрузились, тогда им самим будет легче говорить стихом.

– Вы обсуждаете увиденные постановки? Какие вопросы задаете ребятам?

– Мы просто делимся своими впечатлениями, стараемся что-то подытожить, сделать вывод, потому что говорить тоже надо уметь. Я учу их формулировать свои мысли. Не всем это легко дается, но дети слышат друг друга, и возникает цепная реакция…

Во время нашего разговора в студию то и дело забегали маленькие артисты, ожидающие своей репетиции. В небольшом перерыве они с радостью рассказывали о том, как мамы надевают на них красивые платья и «выходные» брюки и причесывают их перед выходом в «приличное общество» – в театр. Что, сидя в зрительном зале, они мечтают сыграть кто принца Каспиана, кто Мальвину, а кто и гоголевскую Оксану. Их рассуждения еще довольно просты, но, согласитесь, уже очень отличаются от рассуждения детей, растущих только на телепередачах и компьютерных играх. Живое искусство в сочетании с живыми людьми, которые их в это искусство погружают, делают свое прекрасное дело. И, будем надеяться, перевес окажется на стороне не сиюминутного, а настоящего.

Алла Демахина