В чем сила, РАМТ?

Премьера спектакля «Волна» по книге Тода Штрассера

23.02.2022

Сюжет спектакля Галины Зальцман основан на реальных событиях, произошедших в 1967 году в школе небольшого калифорнийского городка. Обычный урок из педагогического эксперимента перерос в социально-психологическое испытание для двух сотен учеников и самого преподавателя. Эта история была рассказана не раз: в эссе, книге и статьях, в художественном и документальном кино, а сегодня приобрела актуальное театральное воплощение на сцене РАМТа.

Молодой преподаватель истории Бен Росс начинает очередной урок, один из множества в учебном году. Тема его рассказа сегодня – Вторая Мировая война. Демонстрируемые на экране кадры концлагерей, газовых камер, истощенных людей глубоко потрясают неокрепшее сознание учеников. Последовавшая дискуссия о том, как простые немцы допустили подобные жестокости, подрывает профессиональное самолюбие Бена. Уважаемый учениками за энтузиазм в работе и не признаваемый коллегами за творческий подход к преподаванию, мистер Росс задумывает создать в этом классе упрощенную модель нацистского режима на основе базисных принципов этой идеологической системы. В течение одной недели движение «Волна» завладевает умами не только класса Бена, но и множества других учеников школы, которые оказались готовыми на многое ради идеи.

В этом заключается документальная канва «Волны», описанная в книге Тода Штрассера. От нее отталкиваются постановщики в процессе дальнейшей работы над созданием собственной истории. То, что «окаймляет» спектакль, – результаты поиска театральных способов реконструировать, главным образом, сам эксперимент, раскрыть его суть актуально для современного зрителя.

– Когда я столкнулась с книжным текстом Тода Штрассера, я сразу поняла, что поставить его полноценно будет невозможно, – рассказала о работе с материалом режиссер Галина Зальцман. – Он не театрален в силу своей динамики – много людей, частая смена локаций. Нужен какой-то определенный ход для того, чтобы «вскрыть» эту историю методом театра. От изначального материала не осталось ничего. В книгу вкраплено эссе настоящего учителя, устроившего эксперимент, Рона Джонса, и факты из документальных фильмов, описывающих события «из первых уст». Абсолютно все сцены нами переписаны для того, чтобы ситуации стали более правдоподобными: какие-то вещи мы «вынули» оттуда, «укрупнили» и добавили в спектакль в ходе репетиций.

Чтобы воссоздать атмосферу эксперимента в реальном времени, постановщики прибегают к взаимодействию со зрителями. Придя в театр, последние оказываются не в Черной комнате, заявленной как место постановки, а в пространстве Белой – импровизированном учебном классе, где зрители заполняют небольшую анкету с вопросами, подразумевающими лишь один из однозначных ответов: «да» или «нет». Затем им показывают документальный фильм о реальном эксперименте и приглашают в зрительный зал. Кстати, во время спектакля они не просто наблюдающие, но и негласные члены «Волны» – наравне с героями им даже раздают отличительные знаки организации.

Спектакль начинает исполнитель роли Бена Росса Максим Керин, обращаясь к публике. Он характеризует историю как вневременную: «Это могло случиться и в другом месте, и в другое время, и с другими людьми». За парты в этот момент садятся будущие участники эксперимента. Они не обращают внимание на педагога, устремив взгляды в горящие экраны смартфонов. Первые их реплики безэмоциональны, монотонны, несмотря на поднятую учителем тему нацизма. Артисты считывают свои слова с гаджетов. По словам режиссера, в этот момент они только начинают погружаться в материал, примеряя на себя образы будущих персонажей. Прямо на наших глазах рождается реконструкция эксперимента при помощи театра.

Каждый ученик Бена обладает индивидуальными чертами. Лори (Анна Дворжецкая) – уверенная в себе девушка, успешная в учебе и личной жизни. Ее подруга Эми (Анастасия Волынская / Полина Лашкевич) не так удачлива, поэтому старается во всем брать пример с Лори. Дэвид (Андрей Лаптев) делает успехи в спорте, но будущее видит в профессии инженера, разрываясь между тренировками и алгеброй. Брайан (Антон Савватимов) тоже играет в футбол, но к учебе нежных чувств не питает и не блещет умом. Замкнутый в себе Роберт (Владимир Зомерфельд) подвергается всевозможным издевкам школьных драчунов, например, Брэда (Георгий Гайдучик). Эти ребята, одноклассники и сверстники, на первый взгляд имеющие немного точек соприкосновения, оказываются частями одного целого. В течение пары дней идея «Волны» связывает их крепкой нитью, заставляя забыть о недавних разногласиях.

Подростки проводят дни вместе будь то на собраниях организации или вечеринках. Но искренняя ли эта дружба? Что скрыто за новой ученической организацией? Лозунг «Сила в дисциплине, сила в единстве, сила в действии», дисциплинировавший подростков, стремительно превращается в нездоровую гипнотическую мантру. Первой разумность «игры» ставит под сомнение Лори, более других потрясенная рассказом учителя на первом уроке. Еще на прошлой неделе она была первая в классе, сегодня – становится изгоем даже для своего парня. Из забитого Роберта система «Волны», напротив, делает готового на самые радикальные меры лидера, выпуская наружу его затаенные чувства и желания. Именно он предлагает название «Волна», в первый раз завоевав внимание класса.

Авторы спектакля, актеры, их персонажи и, конечно, зрители словно ищут ответ на вопрос: в чем же сила? На футболке Лори, которую лишь прикрывает униформа «Волны», можно заметить надпись «#Сила в тебе». Возможно, это и есть послание авторов спектакля с их личной позицией.

Постепенно сознательность просыпается и в мистере Россе, ставшем идейным предводителем созданной им организации. Ослепленный властью и идеальными учебными результатами класса, он с трудом признает неэтичность своих действий. Максим Керин признается, что ощущение власти знакомо и актерам, выходящим на сцену:

– Здесь очень важно понять, в какую сторону ты их ведешь. Поэтому большую роль играет изначальная человеческая позиция. Мы все любим поиграть, поманипулировать, попредставлять что-то из себя. А кто мы на самом деле? Ведь самые открытые и прекрасные люди могут быть такими демонами внутри, что нам даже и не снилось.

Максим не в первый раз сталкивается с ролью педагога: непроизвольно всплывает образ Впалыча из рамтовского «Я хочу в школу» и его ученики с их фирменным жестом и глубокой верой в своего учителя. Но эта схожесть оказывается обманчивой. В первую очередь, в этих спектаклях различна природа взаимоотношений учеников и учителя, о чем говорит актер:

– Для Впалыча ученики – это его «птицы», он их любит. А Бен – человек, который в течение 11 лет пытался своих учеников каким-то образом усмирить. Любой педагог, учитывая нашу отечественную ментальность, поймет меня как никто – это вечное: кто популярней, кто заденет больнее учителя, кто себя покажет интересней. Средний учитель вдруг становится лидером движения. И ужас заключается в том, что их не пять человек, а минимум двести – это же совершенно другие масштабы.

Целевой аудиторией спектакля режиссер называет молодежь, близкую по возрасту персонажам. Поэтому в постановке имеют место отсылки к современным сериалам и музыке, реалиям подростковой жизни: в быт героев врываются вечеринки, интерактивные уроки, созвоны по видеосвязи, переписки в мессенджерах. Видео избиения ученика, отказавшегося вступить в «Волну», Бен находит на YouTube. Из музыкальных композиций спектакля особенно выделяется «I wanna be your slave» итальянской рок-группы Måneskin. Ее буквальный перевод «Я хочу быть твоим рабом» как нельзя лучше передает атмосферу добровольного подчинения, царящую в школе. А отечественный танцевальный хит нулевых «Волна» будто становится гимном ученической организации. Заметна работа команды и над адаптацией языка героев к речи подростков XXI века.

«Киношность» материала, подразумевающего быструю смену локаций, подсказала режиссеру основной сценический прием. Герои то и дело очерчивают новое место действия при помощи оградительных лент. В этом есть и аллегория на рамки, в которые граждан вгоняет авторитарное общество. Галина Зальцман усиливает степень буллинга, процветающего на сцене: драки заканчиваются кровью и порванной одеждой, в начале спектакля Роберта окунают в кашу лицом, а заканчивается его история с пистолетом у виска.

На выходе из зала зрителям предлагается решить судьбу анкет, заполненных перед спектаклем. В течение действия вопросы из них показываются на черной стене, задавая новую тему для развития сюжета и рассуждений. К финалу у каждого из нас есть возможность уничтожить свой лист ответов или положить его в общий ящик:

– На самом деле, меня интересует, что думает человек после того, как это посмотрел: годится ли его анкета для ящика или для шредера, – говорит режиссер. – Это действие мне важнее, чем то, что он написал. Потому что это вопросы, которые не подразумевают однозначных ответов. Поэтому они и заданы, собственно говоря. Мы живем в системе, которая не дает нам вариантов для раздумий. И третий вариант ответа, который не пропечатан в анкете, – это и есть ваше личное мнение. Это выбор человека, который отвечает за себя.

Возможно, по прошествии времени результаты анонимного опроса увидят свет и станут плодотворной почвой для размышлений над проблематикой спектакля. Но для более содержательной дискуссии было бы показательно обсуждение третьих вариантов ответа, право на которые нам не дали в анкете. Ведь сформулировать их для себя может каждый.

Эксперимент, реконструированный авторами рамтовского спектакля, говорит нам о том, что удавшийся тогда, в 1967 году в Калифорнии, сегодня он может иметь «успех» в любой школе нашей страны и даже выйти за ее границы. А также и то, что возможность, ход и итог этого эксперимента зависят от каждого из нас.

Полина Захаренко

Фото Марии Моисеевой