Земля на цепи

Премьера спектакля Олега Долина «Остров Сахалин»

12.11.2024

16 октября 2024 года в Черной комнате РАМТа состоялась премьера спектакля Олега Долина «Остров Сахалин». В его основу легли путевые записки А.П.Чехова, его публицистическая проза, архивные справки и письма родных писателю.

Говоря о книге «Остров Сахалин», написанной Чеховым по итогам его поездки на каторжный остров, режиссер отметил, что в ней предстает перед нами «такой Чехов, которого не найдешь ни в драматургии, ни в ранних фельетонах, ни в рассказах, которые мы все знаем и любим. Здесь совершенно другой слог, намеренный отказ от художественности».

Камерное пространство Черной комнаты, пять актеров, чуть больше часа сценического действия – разговор об увиденном на острове ссыльных недолог и очень емок. Подача трудных тем через лаконичность решения – наиболее верный сегодня режиссерский ход, когда информацию о тяготах людской жизни хочется ограничивать.

Весь спектакль на сцене перед зрителями – Чехов (Андрей Лаптев). По словам режиссера, главный герой – «молодой человек, не тот, кто познал горесть и провал Чайки, А тот, который подумал, что может не только рассказывать, а свидетельствовать». И поначалу кажется, что писатель смотрит на мир сквозь розовые очки: «Поселенские каторжные, за некоторым исключением, ходят по улице свободными. Да, с кандалами, но без конвоя!». Главный надзиратель видится Чехову защитником униженных и оскорбленных: «Пожизненных наказаний у нас больше нет, а бессрочная каторга ограничивается двадцатью годами. Каторжная работа не тягостная, часовых нет, бритых голов нет! Цепей нет. <…> Нам предстоит еще сделать многое, ведь путь добра бесконечен!».

Идея с Сахалином, как отмечает режиссер, в государстве «возникла от того, что прошлые каторги были так ужасны, так бесчеловечны, что правительство поручило сделать образцово-показательную систему [наказания], "правильную каторгу"». И герой Андрея Лаптева исследует это ставшее общепризнанным понятие: за время путешествия у него в планах «написать сто-двести страниц об этом месте». Он открыто подходит к жителям острова и спрашивает, хорошо ли им живется. И есть в этом вопросе детская наивность, такая искренняя, что жители даже конфузятся и неуверенно отвечают: «Хорошо». Чехов берется за перепись населения, при этом оставаясь внимательным наблюдателем, исследователем каторжной жизни.

В ходе спектакля герой убеждается в абсолютной неправильности существования «правильной каторги». Под маской напускной благородности здешних надзирателей скрывается их жестокость и насилие, а за кажущимся внешним благополучием каторжных – голод, страдания и нищета.

Каждая сцена жизни заключенных, предстающая перед глазами входящего в сахалинские бараки героя, тяжелыми ударами по ржавым гвоздям разрушает чеховские представления о жизни на острове. Но не только жители материка уверены в хорошей жизни каторжных, но и островитяне – в безоблачной жизни материковой страны. По Чехову, «самая смелая мысль не может допустить, чтобы в России могли бы быть несчастные люди…».

И тем страшнее этот контраст между реальностью и представлениями о ней, чем внимательнее писатель вглядывается в самую суть каторжной жизни, разглядывая, казалось бы, совершенно бытовые вещи, но каждый раз – по-чеховски – «беря выше»: «По обстановке это не изба, даже не комната, а камера для одиночного заключения. <…> Чувствуется отсутствие чего-то важного. Нет деда и бабки. Нет старых образов и дедовской мебели. А стало быть хозяйству не достает прошлого, традиций. Нет обычаев! Обстановка носит случайный характер!». Именно поэтому он делает вывод о том, что Сахалин – остров забытых душ, лишенный традиций, «мертвый».

Широкий простор крупнейшего острова России уложен художником Алексеем Трегубовым в два квадратных метра сценического пространства Черной комнаты. Ряды стульев образуют четыре сектора, проходы между которыми напоминают крест, будто ставящийся на судьбах всех находящихся здесь людей. Декораций нет, кроме висящей под потолком колючей проволоки, которая задает гнетущее настроение. Как отметил режиссер, «символа тут нет, только образ извечной "заборности" и нашего взгляда на мир из-за забора, через небо в клеточку».

Перед каждым из пяти остальных актеров (Илья Барабошкин, Алексей Гладков, Дарья Затеева, Иван Канонеров, Николай Угрюмов) стоит задача показать как можно больше разных тяжелых человеческих судеб – ими создается собирательный образ многотысячного народа, заключенного на Сахалине.

Несмотря на то, что текст написан больше века назад, он звучит пугающе современно. Олег Долин исследует тему свободы и приходит к выводу, что «правильная каторга» –оксюморон. Нет ничего правильного в отсутствии свободы. И спектакль «Остров Сахалин» – это напоминание о ценности нашей жизни.

Полина Язвицкая

Фото Александра Иванишина